Андреас Андреу: человек одержимый отелем "Беренгария"

Андреас Андреу с подросткового возраста был одержим давно пустующим отелем Беренгария, и у него есть, что сказать хорошего о его реконструкции.

Он часто появлялся в СМИ, где презентовал свою книгу «Беренгария: Отель королей». 364-страничное исследование он опубликовал (на греческом языке) в возрасте 19 лет.

Мы публиковали три блога о «Беренгарии», грандиозном отеле с видом на горную деревню Продромос, который принимал выдающихся гостей — от Уинстона Черчилля до короля Фарука Египетского — в течение 53 лет. Он открылся в 1931 году, закрылся в 1984 году. Последние четыре десятилетия представлял собой разрушающийся каркас.

«Завораживающая история отеля «Беренгария» на Кипре» — так называется статья 2018 года на американском туристическом сайте Culture Trip. Отель, который сейчас перестраивается и реставрируется, и который должен полностью открыться через пару лет, стал кипрской версией отеля «Оверлук» из культового фильма С тени Кубрика «Сияния», а рассказы о таинственных событиях только добавляют ему шарма.

«Согласно легенде, все три брата погибли загадочно и при подозрительных обстоятельствах», — утверждается в статье Culture Trip, имея в виду трёх сыновей господина Коккалоса, первоначального владельца. «Кроме того, другая история гласит, что по отелю бродят два женских призрака. Одна из женщин была найдена мёртвой в бассейне, и говорят, что она всё ещё находится поблизости, пытаясь отомстить за свою смерть...»

Не то чтобы он не был слегка взволнован такими небылицами, признаётся Андреас, вспоминая свои юношеские исследования. «Говорили, что здесь кто-то умер, или что все они внезапно уехали, потому что что-то случилось… Или что, когда вы уходите, двигатель вашей машины выключается сам по себе — что, конечно, для 17-летнего подростка было весьма интригующе.

«Но что-то внутри меня говорило, что здесь есть что-то ещё… Я чувствовал невероятную тягу, и что помимо всей этой чепухи о приведениях отель обладает своей историей».

Оглядываясь назад, трудно увидеть очевидную причину, по которой какой-то случайный подросток должен был провести такое объёмное исследование — и в конечном итоге написать книгу — о Беренгарии. Отель не был на официальной туристической карте, попытки возродить его ни к чему не привели. Андреас вспоминает, как бюрократ из Кипрской туристической организации не могла понять — она говорила об этом несколько раз, — почему кто-то, не говоря уже о подростке, может заинтересоваться этой грудой кирпичей. Он даже не был из Продромоса — хотя его мама родом из соседнего Педуласа.

Он видел отель в детстве (в основном издалека, его покатая крыша виднелась сквозь кроны деревьев), в семь лет на Андреаса произвела глубокое впечатление «завораживающая красота» Марины Малени в шоу CyBC, снятом в Беренгарии. Однако, когда он рос, в его жизни не было ничего особенного, и, кроме того, у него были более серьёзные проблемы.

Оглядываясь назад, можно сказать, что конец его подросткового возраста — несколько решающих месяцев в 2010–2011 годах — стал для Андреаса Андреу кульминацией, особым временем в его жизни. В декабре 2010 года, в конце его первого семестра в университете (европейские исследования с политикой в Университете Эссекса, затем перевод на гуманитарные науки на втором курсе), была опубликована «Беренгария», которая была продана тиражом более 2000 экземпляров и мгновенно привлекла внимание СМИ.

Несколько месяцев спустя, в 2011 году, Accept – LGBT Cyprus была одобрена как НПО, что позволило активистам публично говорить о том, что они геи, и о сексуальной ориентации в целом — всё это сыграло решающую роль в его каминг-ауте автора, который случился примерно в то же время.

У Андреаса есть опыт в журналистике, он редактировал студенческий журнал в Эссексе. На самом деле он пишет с детства, его первый «роман» («Приключение в Пекинском море», ныне, к сожалению, утерянный) был набросан в последнем классе начальной школы, также он учился игре на фортепиано и теперь перешёл в театр где увлекся «перформативным активизмом дрэг-квир или артивиз, в котором с помощью художественно-выразительных средств художники пытаются продвигать идеи протеста или гражданского неповиновения. Андреас сам себя называет «беспокойным сердцем». Он любит говорить и говорит быстро.

Андреас рос в рабочей семье в деревне Солея. Отец был строителем. Андреас старший из четверых детей, что означало ещё большую ответственность. Его не били в школе, но ежедневно запугивали словесно — хотя он быстро добавляет, что «я не помню, чтобы моё детство было грустным». На самом деле он совершенно не согласен с «историей жертвы», пропагандируемой (некоторыми) ЛГБТ-организациями, что отчасти объясняет его нынешнюю отчуждённость от Accept.

Какое-то время после каминг-аута он был очень активным и очень заметным. «Внезапно я стал активистом», — говорит он. «Я ходил на прайд, я писал публичные статьи». Он провёл два года в совете Accept и ещё два года в качестве вспомогательного члена.

Что касается Accept, то его беспокоит, что организация приняла «очень западный» нарратив. «Теперь, если ты не говоришь на этом языке, тебя исключают из повестки. Мне казалось, что то, как я выражаюсь, мои идеи, моя чувствительность — что это больше не принимается».

Затем была пандемия. Затем — депрессия, «которая длилась около года»; это случается не в первый раз, Андреас довольно часто страдает от таких периодов. Андреас Андреу начал курс терапии, который оказался полезным — «в основном потому, что я пошёл в государственную структуру, и они мне предоставили специалиста, а не просто выбрали кого-то случайно» — и также нашёл утешение в деревне, «в тишине, в природе, в людях», хотя, конечно, всегда есть пара-тройка человек, не слишком довольных тем, что их сосед — гей.

Тем не менее, в Троодосе всё идёт хорошо. Он даёт частные уроки, чтобы заработать на жизнь — в основном для школьников, которые сдают экзамены по истории и греческой литературе. Он пишет. Он создаёт свои перформансы, такие как недавний «Раввин из Никосии» — о вымышленном сефардском раввине, живущем в Никосии в XVI веке, — часть серии перформансов, в которых он «пытается подойти к кипрской истории с квир-перспективы». Андреас получил стипендию в прошлом году в рамках программы исследовательских резиденций S+T+ARTS (финансируемой ЕС), которая дала ему «возможность говорить о Кипре в Европе» — и он также надеется начать докторскую диссертацию в 2025 году. Диссертация будет «о старых зданиях и о том, как мы их воспринимаем».

«У меня действительно есть ощущение, что я прожил с этим зданием целую жизнь. И мне ещё предстоит его отпустить. Оно всё ещё появляется в моих снах. Иногда оно умирает — рушится. Иногда оно снова становится новым… Я чувствую, что я почти разделяю с ним воспоминания. И я надеюсь, что оно тоже помнит меня».

Неудивительно, что он говорит о здании как о живом существе — ведь это здание, как он пишет в книге, «по сути, является хроникой всей кипрской истории двадцатого века». Беренгария приняла первых британских губернаторов, затем их преемников-киприотов. Она запечатлела смену веков, смену культуры, устремлений, падений. Она всегда была, как он говорит, «местом встреч», как для простых граждан, так и для элиты, как для местных, так и для иностранцев. Её упадок в конце концов стал отражением нашего собственного.

И теперь её восстанавливают — что вызывает у Андреаса весьма позитивные чувства.

«Когда здание слишком долго остаётся в таком состоянии, это уже не спасение, это чудо», — говорит он о восстановлении. Он называет проект «удивительным» — не из-за каких-то архитектурных соображений (хотя он говорит, что архитекторы сохраняют уважение к оригиналу), а из-за масштаба усилий. «Там работают 150 человек в три смены», — рассказывает он с восхищением. «Это настоящая инвестиция». Это почти невероятно, что кто-то верит в эту идею — не только в смысле бизнеса, но и как в идею в целом — настолько, чтобы вложить в неё столько сил.

Он надеется, что они действительно откроют его, а не просто используют как недвижимость под дорогие квартиры или роскошные виллы. Он надеется, что он останется местом встречи — и, возможно, даже каким-то образом снова станет местом для искусства, возможно, для представлений. Он следит за процессом восстановления: «я периодически посещаю здание, чтобы сохранять с ним связь».

«Некоторые люди заводят воображаемых друзей. Другие создают воображаемые миры. Я влюбился в здание. Я дал ему жизнь. Оно стало чем-то большим, чем было. И я думаю, оно дало мне то же самое».

Источник: cyprus-mail.com