Белые русские на Кипре

В 2019 году в ведущем научном журнале «Российская история» (№ 6) вышла статья Эльнура Агаева — доцента кафедры истории Европейского университета в Лефке, — затрагивающая тему русских беженцев на Кипре. Ранее мы публиковали материалы о них на основе книги «Михаил Бутчик. Судьба русского офицера» Натальи Зыковой.

Эльнур Агаев — автор книги «Белые русские на Кипре» (2015), которая описывает политическую, экономическую и культурную жизнь белогвардейцев, проживавших на Кипре в период с 1920 по 1922 год. Книга написана на основе кипрских, турецких, российских и британских источников того периода и является первым исследованием жизни белогвардейцев на Кипре.

Ниже мы приводим полный вариант статьи, опубликованной в журнале «Российская история» (2019 — № 6).

Сегодня среди российских и зарубежных исследователей по-прежнему актуальна тема, связанная с судьбами «белых русских» — бывших подданных Российской империи, ставших после Октябрьской революции 1917 г. вынуж­денными иммигрантами во многих странах мира. После распада СССР (1991) этим людям, считавшимся в советское время враждебными «чужими», верну­ли на их родине исторические права, тогда же стали доступны для изучения связанные с их жизнью и деятельностью архивные источники. Кроме того, о «белых русских», в определенной мере повлиявших на социально-экономиче­ский статус принявших их стран, помнят до сих пор, в том числе и в Турецкой республике Северного Кипра (ТРСК).

Источники и литература

О прибытии через Стамбул на Кипр «белых русских», об их численности, расселении, жизни в лагерях, занятиях в 1920–1922 гг. свидетельствуют документы Республиканского архива Турции, Нацио­нального архивного и исследовательского департамента ТРСК, Государствен­ного архива Республики Кипр. Важным источником по­служили и сообщения издававшихся в рассматриваемый период газет — турец­ких («Правильный путь» и др.), греческих («Голос Кипра», «Защитник Кип­ра»), кипрских (точнее, управлявшей островом английской администрации) и белоэмигрантских (европейских).

Долгое время рассматриваемая тема не привлекала внимания исследова­телей. Первой затронула связанные с ней проблемы Н. В. Зыкова. В книге, посвященной судьбе генерал-лейтенанта М. Бутчика (министр армии в Совете при первом народном правительстве в Крыму во время Гражданской войны), автор описала прибытие на остров «белых русских» и трудности, с которыми им пришлось столкнуться.

В изданной на турецком языке объемной работе, основанной на русских, английских, турецких и кипрских источниках, анализируются причины мигра­ции на Кипр бывших российских подданных, их социальный состав, условия жизни в лагерях, сложности, связанные с устройством на работу. Автор уде­лил особое внимание оказанной кипрскими турками и греками поддержке «бе­лых русских» при их переселении в страны Восточной Европы, а также описал судьбу тех из них, кто остался на острове.

Нельзя не отметить книгу Ланы дер Партог «Самовар на столе», где, помимо расска­за о ее деде — белом эмигранте Матове, — имеется раздел «Русские на Кип­ре». Необходимые сведения содержатся и в работах российских, турецких и английских исследователей.

«Белые русские» на Кипре

В начале 1920 г. Стамбул уже был не в состоянии принимать беженцев, прибывавших из Измира, с Балканского полуострова, восточных окраин, оккупированных территорий (как следствие Первой мировой войны) и России. 26 января 1920 г. МИД Османской империи направил в МВД письмо, содержавшее просьбу: детально разъяснить представителям Антанты, что во избежание кризиса расселения людей в турецкой столице необ­ходимо направлять вынужденных переселенцев из России туда, где имелись более подходящие для их проживания условия, — на острова Самос, Лесбос, Родос, Кипр и другие. Кроме того, среди беженцев стремительно распространя­лись вирусные заболевания, и в ближайшие месяцы (ожидались новые потоки иммигрантов и возникновение эпидемий) турецкие власти решили направить бывших российских подданных в другие регионы.

В начале марта 1920 г. английский Верховный комиссариат Средиземного моря разрешил разместить переселенцев на Кипре и в восточной части острова Лемнос (Мудрос). В марте 1920 г. англичане отправили в Египет, на Кипр, Лемнос и Принкипо около 10 тыс. русских беженцев. Затем Англия намере­валась переселить русских из Кипра и Египта в Королевство сербов, хорва­тов и словенцев, заключив с ним соответствующее соглашение осенью 1920 г. Однако от этого плана англичане решили отказаться после поражения в Крыму армии П. Н. Врангеля и ее дальнейшей эвакуации. В связи с этим Александр Яблоновский, прибывший на Кипр вместе с другими «белыми русскими», писал: «В России к власти пришли большевики. Социализм угрожает миру. В России всё в крови и трупах. Русские чувствуют себя чужими на своей родине. При власти большевиков Россию не ждет светлое будущее. Машинист, доктор, хи­рург, профессор — все, кто может, сбегают на кораблях. Оставляя свою страну, все уезжают за новой жизнью в новые края. Поэтому мы на Кипре».

Численность «белых русских» на острове

Однозначного ответа на вопрос, сколько на Кипре находилось русских, пока нет. В марте 1920 г. в порт Фа­магусты, писала одна из турецких газет, прибыли 1 309 человек, Левандер называл другую цифру — 1 700. В рапортах представителей учреждений, подведомственных заведующему эвакуированными чинами Вооруженных сил Юга России (ВСЮР), указывалось, что в мае — июне 1920 г. на Кипре проживали почти 1 800 русских беженцев. По мнению Андрея Корлякова, к концу июля 1920 г. их численность достигла 6 100 человек. Рональд Сторрс писал, что из двух тысяч бе­женцев часть вернулась на родину из-за проблем, связанных с проживанием на острове, а также из-за эпидемии тифа. Всероссийский земский союз сообщал о 1 434 беженцах, Лана дер Партог — о 1 546, Александр Окороков — о 1 500 человек.

«Белых русских» привезли на Кипр на двух кораблях. На первом — «Херсоне», — прибывшем в Фамагусту 22 марта 1920 г. и имевшем хорошие меди­ко-санитарные условия, наряду с чиновниками различных уровней ВСЮР находилось 784 больных и раненых солдат и офицеров. На втором корабле — «Анатолий Молчанов», — который пришел туда же 1 апреля, находились 650 пас­сажиров, 85 % которых составляли женщины и дети. Если принять во внима­ние, что в разное время на остров прибывали, а затем уезжали переселенцы, можно предположить, что там находились около 1 550 «белых русских». Другие цифры не подтверждены исследованными сегодня документами. Данных же о том, когда на остров прибыли другие беженцы и где их разместили, пока нет.

Социальное и этническое происхождение беженцев

Разнообразными ока­зались социальный (известные люди, раненые, больные солдаты и офицеры, чиновники ВСЮР, женщины, дети, инвалиды и т. д.) и этнический (русские, армяне, грузины, донские казаки, татары и т. д.) состав «белых русских». Сре­ди прибывших на Кипр были артисты, пекари, кузнецы, чертежники, земле­дельцы, адвокаты, слесари, купцы, оперные певцы, художники, фотографы и т. д. В августе 1920 г. на острове находились «43 пожилых человека, 417 пригодных к работе и 283 не пригодных к работе, 5 врачей, 5 химиков, 66 инженеров, 75 офисных работников, 8 водителей, 20 преподавателей, 10 столяров, 4 портных, 6 музыкантов, 10 сапожников, 35 офицеров, 35 солдат, 88 разных про­фессий людей. Кроме вышеназванных, в лагерном госпитале были размещены 58 человек, а 65 человек — вне территории лагеря». «Белым русским» поч­ти невозможно было найти работу из-за незнания местных языков, а также по причине непривычных для них климатических условий и профессиональной конкуренции. Среди беженцев выделялись писатель Сергей Горный (А. А. Оцуп; известна его книга «Янтарный Кипр» (1922)) и художник Л. Н. Голубев-Багрянородный (автор десяти рисунков, относящихся к периоду жизни на Кипре).

Лагеря беженцев

Бывших подданных Российской империи разместили в расположенном близ Фамагусты английском лагере для солдат и беженцев. В период Первой мировой войны там содержали турецких военнопленных, некоторые использовавшиеся ими сооружения англичане предоставили русским. В октябре 1920 г. их численность уменьшилась до 950 человек (значи­тельная часть военных, вылечившихся к тому времени, на корабле «Саратов» вернулась в Крым), а к концу 1921 г. их осталось всего 550 человек. Видимо, в связи с этим русских беженцев перевели в Полемидию — лагерь близ Ли­масола. В связи с этим в отчете Земского союза (ноябрь 1921 г.) указывалось: «Город Вароша с 4 000 населением в 2 верстах от прежнего лагеря в Фамагусте, а город Лимасол с 8 000 населением — в 5 верстах от настоящего лагеря в Полемидии». Причиной смены лагеря могли стать также ухудшение условий жизни и угроза судебного разбирательства со стороны земельных собственни­ков в Фамагусте.

Жизнь беженцев в лагере

В отношении «белых русских» применялись карантинные меры. Людей разделили на четыре группы:

1. Русский госпиталь.
2. Лагерь для выздоровевших и выписанных из госпиталя офицеров.
3. Лагерь для выздоровевших и выписанных из лагеря вольноопределяющихся и сол­дат.
4. Лагерь для женщин, детей и мужчин, прибывших пароходом „Анатолий Молчанов”».

Лагеря были «нездоровыми, сырыми, находились на лишенных зелени территориях. Два близких к морю озера вблизи лагеря кишели комарами». Обеспечение русского госпиталя лекарствами и питанием взяли на себя англичане. Организацией, управлением, экономическими делами и оказанием медицинских услуг занимались русские доктора, прибывшие на корабле «Хер­сон». Англичане контролировали гигиеническую ситуацию в лагере и решали общие вопросы. Для этой цели был определен английский военный врач, ко­торый ежедневно приходил в госпиталь и узнавал от русского главврача о теку­щей обстановке. Больных разместили во вредных для их здоровья деревянных бараках, в которых электричество подавали с 6 до 17 ч., мусор забирали один раз в день. Для стирки, умывания и принятия холодного душа были отведены специальные места.

Питались беженцы в основном однообразно — три раза в день они могли есть одну рисовую кашу, часто лежалую, иногда получали тапиоку или овсянку. Кроме того, еды не хватало, и больные, нуждавшиеся в усиленном питании или поправлявшиеся от тифа, голодали. Для беженцев установили две диеты.

Первая из них включала чай и кашу утром, суп с небольшим куском воловьего мяса («жилистого и подчас несъедобного») днем и чай с кашей вечером (кашу могли заменить одним яйцом, салом, двумя ложками варенья), вторая — ку­риный или чаще говяжий бульон, кашу, картофельное пюре. Курицу выдавали редко, один-два раза для тяжелобольных. Когда весной люди заболели дизен­терией, для них организовали особую диету.

В госпитале имелись необходимые медикаменты, но не хватало хирурги­ческого оборудования. Во время операций (для которых бараки были не приспособлены) недостающий набор инструментов, как правило, предоставлял известный хирург П. Смиттен.

Беженцы оборудовали в лагере церковь. Ее настоятелем стал бывший за­коноучитель Смольного института протоиерей Критеров, в проникновенных службах которого «белые русские» находили утешение. Благодаря его «неуто­мимой энергии и незаурядным организаторским способностям» была создана пятиклассовая русская гимназия, где директор, инспектор и 15 преподавателей бесплатно обучали 170 человек. Чтобы воспитывать в русских детях понятия чести и рыцарства, беженцы организовали скаутские отряды, устраивали раз­личные спортивные развлечения для детей. Длительный карантин не позволил объединиться русским артистам, нахо­дившимся в разных лагерях, поэтому возникло несколько театральных ячеек. Вскоре организованная в госпитале труппа с большим успехом дала два спекта­кля, а затем удачно выступила и в соседнем городке. Детский праздник провел протоиерей Критеров.

Поиски работы и контакты с местным населением

До мая беженцы находились на длительном карантине (у прибывших на корабле «Херсон» он длился более восьми недель). В первые две недели никто не мог выйти за окружав­шую лагерь колючую проволоку. Позже в разное время каждой группе русских разрешалось выйти на два часа к морю. Впоследствии время прогулок увели­чилось, а некоторым группам позволяли даже выходить за территорию лагеря.

Созданные англичанами ограничения в передвижении и поиске работы сильно усложнили положение русских беженцев. Для их жизнеобеспечения было недостаточно того, что они получали в лагере, и им стала поступать по­мощь от Кипрского представительства Всероссийского земского союза и местного (турецкого и греческого) населения. Из 925 фунтов 14 шиллингов, отправляемых в течение 17 месяцев (1 июня 1920 г. — 1 ноября 1921 г.) Всероссийским земским союзом в Кипрское представительство, 669 фунтов 5 шиллингов были выделены беженцам в качестве кредитов. Ими воспользовались 143 че­ловека, 14 предприятий, обществ (105 работников) и 38 индивидуальных лиц.

Кредитами союза воспользовались артели виноделов, сапожников, портных, официантов, столяров, а также товарищества: Русской клиники (Никосия), артистов, художников, производства химических товаров, торговли ими и др. Число их участников, как правило, составляло от двух до шести человек. Са­мыми представительными стали товарищества (в каждом по 12 и более членов) виноделов, певцов («Русский хор»), Союз увечных воинов.

«Белые русские» получали помощь от местных учреждений и жителей острова. Информацию об этом можно найти в прессе тех лет. Впервые та­кие сведения появились на страницах газеты «Голос Кипра» 19 июня 1920 г.

Пафский митрополит Иаков опубликовал воззвание к храмам Кипрской Православной Церкви о помощи русским переселенцам. 3 октября в газете «Защитник Кипра» сообщалось, что русские беженцы участвовали в проходив­шей в одной из церквей Никосии службе. Во время нее хор исполнил молеб­ны для вынужденных переселенцев, а затем для них были собраны пожертвования. Кроме того, было организовано театральное представление. С той же целью, только для восьми беженцев-мусульман, Турецкий союз Фамагусты провел киносеанс и аукцион.

Переселение в Восточную Европу

В 1920 г. расходы на содержание «белых русских», подконтрольных английскому правительству, составили 1 млн фун­тов стерлингов. Оно также продолжало охранять русских беженцев на Кип­ре, в Египте и Сербии, расходуя ежемесячно дополнительно 20 тыс. фунтов стерлингов. В 1920–1921 гг. англичане всеми силами пытались избавиться от ответственности за бывших российских подданных. Как только в Лиге Наций был создан Верховный комиссариат по делам беженцев (в августе 1921 г. его возглавил Ф. Нансен), между ним и англичанами сразу же начались соответствующие переговоры.

Тогда же командующий Средиземноморским флотом контр-адмирал К. Дюмениль в отчете Министерству ВМФ Франции (декабрь 1921 г.) просил в случае перемещения русских беженцев в Сербию первым делом перевезти находившихся в Египте и на Кипре, поскольку их положение оставалось плачевным по сравнению с теми, кто проживал в Чанаккале и Стамбуле.

В мае 1922 г. Верховный комиссариат Лиги Наций по делам беженцев за 150 тыс. фунтов стерлингов согласился принять под свою ответственность 4 600 «белых русских», находившихся под защитой Англии в Египте, Сербии и на Кипре (с острова беженцев отправляли в Болгарию и Югославию).

Оставшиеся на Кипре

В мае — июне 1922 г. численность оставшихся на острове русских была невелика, но их влияние на местное общество оказалось весомым (согласно источникам, их деятельность продолжалась до середины 1960-х гг.). До сих пор киприоты добрым словом вспоминают этих людей. Так, врача Смиттена называют легендой Кипра: он спас население Лефки в 1936–1937 гг., когда на этой земле «бушевали» эпидемии. Вместе с этим человеком долгие годы работали Б. Вроблевский и М. Фрейман, которым также благо­дарно местное население. Не забыло оно и работников английской Кипрской металлургической компании: химика Н. Матова, офисного служащего Д. Шепелева, табельщика И. Попова.

После того как в 2007 г. английский журналист М. Нельсон обнаружил на военном кладбище в Полемидии близ Лимасола могильный камень, отно­сящийся к «белым русским», в дело увековечения памяти о них вмешались Посольство РФ на Кипре, местный Образовательный центр Русской право­славной церкви и его глава Н. Зыкова. Вскоре на кладбище были найдены 12 могил русских беженцев: генерал-лейтенанта М. Бутчика, генерал-лейтенан­та А. Марголи, офицеров П. Панченко, В. Уршвича, М. Овсиенко, И. Курманова, Д. Левкина, В. Катановского, гражданских лиц И. Руда, Н. Соколова, Е. Гартман и девочки Лиды Колетской.

Источник: журнал «Российская история» (2019 — № 6).

Фото: kibrisgazetesi.com, kibristime.com