Интервью с лидером антирасистской организации KISA

KISA была создана в 1998-м группой энтузиастов. Мы сразу решили, что хотим быть полностью независимыми от политического истеблишмента и зарегистрировались именно как некоммерческая организация. В те годы мы сделали ставку на два важных аспекта. Первый — работу по налаживанию отношений между греко-кипрской и турко-кипрской общинами, сами понимаете, что в 90-х «зеленая линия» еще не была открыта и этот вопрос был под прицелом многих организаций по правам человека. Второй — трудовая иммиграция, которая представляла собой два крупных сектора: низкооплачиваемую рабочую силу в отраслях, где местное население отказывалось работать, и поток девушек, работающих в сфере развлечений.

В 80-е я обучался в Германии и был близок с организациями, имеющими схожую повестку. В 1992 году, когда я вернулся на Кипр, решил, что нужно делать что-то подобное и тут. У меня был хороший опыт, знание материала и большой энтузиазм.

К сожалению, человечество так и не научилось правильно воспринимать иммиграцию. Для большинства иммигрант — это человек, который временно приехал дешево продать свою рабочую силу. В этом и кроется основа этой проблемы. Человек, приезжающий в другую страну, не просто приезжает подработать, а привозит с собой целый пласт традиций, привычек, культуры. Он приезжает с семьей, детьми, друзьями и часто остается на новом месте на всю жизнь. Бороться с этим бессмысленно, наоборот, необходимо научиться интегрировать иммигрантов в новое для них общество. Я считаю, что в современном мире успеха добьется то общество, которое первым научится это делать.

В 90-е KISA предоставляла абсолютно бесплатные консультации иммигрантам для борьбы за свои права. По сути это были бесплатные юридические услуги. Через нас прошли тысячи человек. Сейчас мы работаем по четырем основным направлениям: мониторинг и документирование ситуации с иммиграцией, расизмом, торговлей людьми, языком ненависти и преступлений на расовой почве; юридические услуги; открытие уголовных дел в Европейском суде, касающихся нашей компетенции; развитие организации и проведение общественных мероприятий.

Мы получаем финансирование от европейских фондов. К сожалению, от государства мы не получаем ничего. При этом мы стараемся сохранить максимальную прозрачность, на что расходуются средства, так как организации, подобные нашей, часто становятся жертвами буллинга касательно неправомерного расходования средств, что в свою очередь зачастую является происками противников нашей работы.

Мы готовы сотрудничать с любой демократической структурой. По некоторым вопросам мы находим поддержку у отдельных депутатов парламента, но о полной поддержке говорить не приходится.

Конечно, так как практически любое ЛГБТИК-движение выступает против дискриминации, поэтому мы часто работаем вместе. Наша организация также отстаивает любые принципы самоидентификации человека, в том числе и по сексуальному и гендерному признакам. Общество не вправе ущемлять человека в правах или унижать его человеческое достоинство, опираясь на его самоидентификацию.

Решение давно найдено — создание двухобщинной федерации. Турко-кипрская сторона готова на такое решение, а процесс тормозится с нашей стороны. Есть сомнения касательно вопросов возвращения собственности, но и это вполне решаемо в рамках судебной системы.

Это обычная уловка СМИ, цель которых — показать страшные цифры и повысить токсичность в обществе. Более того, при виде данных цифр у многих складывается неверное впечатление, что это сплошь заявки от выходцев, прибывших на лодках из Сирии. Это не так. Эти цифры — результат некомпетентной работы кипрской государственной системы. На остров приезжает множество людей из разных стран: некоторые работать, другие — учиться.

Если они принимают решение остаться на острове, то подают заявление на гражданство, в итоге этот процесс затягивается на годы, и они сталкиваются с целым букетом юридических проблем. Поэтому, даже прожив несколько лет на острове, некоторые подают на статус беженца. В итоге мы имеем зашкаливающие цифры, не имеющие никакого отношения к реальному положению дел. Как результат — все инстанции забиты и сам статус политбеженца обесценивается. Система требует изменений, если будут внесены корректировки в законы, то, как бы это странно ни звучало, цифры будут падать и Кипр сможет принять намного больше лиц, ищущих убежище.

Вы использовали хороший термин — «гетто». С этим феноменом столкнулись Соединенные Штаты Америки. Последствия подобной политики США пожинают и сейчас. В случае Кипра это ошибка, лежащая на плечах Министерства внутренних дел. Самое просто — взять и поселить сотни людей, как правило мужчин, в отдельной деревне, не обеспечив их работой и образованием, но что будет дальше? Об этом у нас никто не думает. Мы занимались расследованием этого дела, и я заявляю, что там нет никаких криминальных банд, как об этом пишут СМИ. Эта истерия нагнетается ультраправыми группами, которые разжигают ненависть в этом районе. Более того, они и ответственны за часть нападений на тех же сирийцев.

Я лично знаю судьбу этих 17 парней. Все они выходцы из Сирии. Ответственно заявляю, что никакого отношения к террористическим организациям они не имеют. Никосу Нурису я бы рекомендовал быть очень внимательным к своим словами, так как два дела уже переданы в Европейский суд по правам человека. Он до сих пор не предоставил никаких свидетельств их отношения к ИГИЛу. Он громко заявил, что 17 человек будут депортированы. Это теоретически невозможно — куда и как они будут депортированы?

Опять же некомпетентная работа государства. Деньги, выделяемые на беженцев, не должны инвестироваться только в пособия и лагеря. Они должны тратиться на их обучение и интеграцию, чтобы в будущем эти люди могли приносить пользу обществу.

Мы рады любой активной поддержке. У нас нет прямых контактов, но обвинения в радикализме прежде всего должны быть доказаны. Лично у меня нет никаких доказательств того, что эти люди делают что-то противоправное.

Я достаточно давно занимаюсь правовой деятельность и сам несколько раз подвергался обвинениям. Угрозы получаю регулярно, вот, например, буквально на прошлой неделе мне сообщили, что была найдена онлайн-группа, которая составляла расстрельные списки «предателей» — в них я занял почетное первое место.

Мы никогда не сталкивались с русскоязычными в рамках нашей работы. Однако мы готовы оказывать им помощь, если таковая потребуется. Более того, в наших планах — развивать работу с русскоязычными, и нам бы очень помогло, если бы кто-то из россиян присоединился к нам, чтобы оказывать помощь своей диаспоре на родном языке.

Спасибо вам! Благодарю вас за то, что дали мне возможность высказать свою позицию и осветили нашу организацию в русскоязычном комьюнити.