Мой парень киприот. Сериал в буквах. 4 серия

1 серия

2 серия

3 серия

Прошло немало времени с момента публикации последней серии.

Но после публикации Игната из Тобольска я все же решила продолжить. Как говорил Булгаков: «За мной, читатель! Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык!»

Хотя, не буду лукавить. Сказки не произошло. Мы, конечно, старались оба, как могли. В общем, рассказываю.

Первая встреча прошла странно.

В таверне мой киприот признался в любви, это же был День влюбленных. Но все же я осталась жить в отеле. Я боялась останавливаться у него, несмотря на то, что мне приготовили отдельную комнату и у меня были уже фото почти всех его документов. И да, он знал, что я журналист, и это был еще один мой оберег. Журналистов все боятся. Но вот у маньяков-то точно нет страха. Конечно, я не считала его маньяком, слишком уж он был социально ориентирован. И все же, береженого Бог бережет.

Мы много ругались, много обнимались.

Много времени проводили вместе. Он гулял со мной и собирал камни. Я читала у моря, он подливал вина. Он даже ел мой борщ… Правда, всего один раз. А потом мы решили показать друг другу, кто мы есть на самом деле, чтобы не вводить друг друга в заблуждение. В общем, перестали выдавать себя за идеальную пару.

Я ненавидела его гелевую шапку из волос, а он добавлял геля еще больше. Он не любил, когда я общаюсь с подругами по видеосвязи часами. Его бесили мои наряды оверсайз. Меня бесили его спущенные до пятой точки джинсы.

С этих претензий по поводу одежды мы решили попробовать стать друг для друга ближе.

Приближалась и дата нашего концерта, и мы отправились на шопинг. Я выбирала одежду для него, а он для меня. Закончилось, конечно, скандалом. Он выбрал для меня шлюшье платье, разрезов на котором было больше, чем самого силуэта. А я подобрала ему свободный стиль. Без всяких облипок. Из магазина мы ушли ни с чем. По пути до дома почти не разговаривали. Но зарулили в обувной магазин. Он купил мне туфли. Шпильки, конечно. Хорошие атласные туфли с удобной колодкой. Он сказал: «Поехали на кофе к моей бабушке, а затем будем собираться на концерт». Как старая светская пара, уже почти без романтики, но все еще связанная уважением друг к другу и как-будто нажитым имуществом, мы, сглотнув спесь, помчали к бабуле. Молча, конечно. Тихо обижаясь, непонятно на что.

Ну а в бабушкиных хоромах (ее дом реально огромен для одинокой бабули) сидела меньшая женская часть его семьи. Человек 10. Мама, сестра, кузины, несколько тетушек. В общем, процентов 10 от количества женщин семьи, с которыми я познакомлюсь позже.

Он сказал дамам, вот, мол, мы ездили по магазинам, купили туфли. Повернулся ко мне и говорит: «Надень, пройдись и покажи».

Я немного офигела. Говорю: «Нет».
«Вай нот?» - удивляется и немного злится мой киприот.
Я говорю, иф ю вонт, в общем, пройдись в них сам.

Его немного скрючило. А в воздухе повисла немая пауза, после которой его тетя подсела ко мне, наругала его за что-то. На греческом я ничего не поняла.

Но по интонации стало ясно, женская солидарность – она везде есть.

Такая поддержка меня немного подбодрила. Я поняла, что и по местным меркам мое возмущение вполне допустимо. Я не цирковая мартышка. А ты – единственное звено, связывающее меня и этот новый мир. И именно ты, блин, должен меня поддерживать, а не топить.

Потом мы приехали в отель. И по пути, и на ресепшене, и в номере долго ругались. И я не помню даже, как так вышло, но мы уснули. Я залипла в телефоне, он перед телеком. Мы просто уснули, устав от ругани и десятка магазинов. А проснулись от звонка его мамы.

Пропущу минорные ноты. Приехали на концерт мы к последней песне, когда мой любимый Гарик пел ту самую Бабушку…

Он чувствовал себя неловко. 98% присутствующих на концерте были русские. И все колбасились, как в последний раз. Это вам не сиртаки, это Гарик, мать его, Сукачев. Все рок-н-ролл и все такое.

За эти наши 5 минут на концерте я видела в выражении его лица все: смущение, непонимание. А он в моем – благодарность.
 
За то, что он здесь, где ему явно не нравится, но он со мной. Клянусь, я до сих пор помню, как натянуто он пытался улыбаться, прям пытался. И как он радовался, когда концерт закончился.

Ну а после, мы, уже выспавшиеся, поехали в «Румос», где оба поняли, что клубные тусовки – не наша история. И снова оказались в непонятном кабаке, который на Кипре называют рестораном, а в России – это шашлычка с полиэтиленовыми стенами на конечной автобуса. Но все это было уже не важно, а было фоном. Он снова пел, а я отключила телефон и просто наслаждалась.

Продолжение следует...