Никос Сампсон: интервью с самой противоречивой фигурой кипрской истории

Сампсон: Послушайте, я был партизаном, я боролся за свою страну — и я был хорошим бойцом. Разве англичане, немцы и другие народы не воюют за свою Родину? Почему в таком случае вы не называете их убийцами? Британцы, которые сегодня кричат, что я убийца, аплодировали силам французского Сопротивления — маки, когда те убивали немцев. Давайте вспомним, что сказал Черчилль перед началом войны с Германией. Он призвал своих соотечественников резать немцев и использовать при этом даже ножи и камни — вы тоже считаете его убийцей и террористом?

Сампсон: Англичане, турки, кто еще? Теперь они недовольны, что Никос Сампсон стал президентом? А как они хотели? Я именно тот человек, который боролся за свободу своей страны и в итоге стал ее лидером.

Сампсон: Да, именно это они и говорят. Послушайте: в последний раз я видел Мускоса (мирское имя архиепископа Макариоса) всего пару месяцев назад. Мы с ним поссорились. Он выразил недовольство моей речью, которую я произнес на похоронах генерала Гриваса. В частности тем, что цель усопшего будет обязательно достигнута. Мускос был очень зол и поклялся, что позаботится о том, чтобы меня не переизбрали в парламент Кипра. Я разозлился и сказал ему в ответ: «Послушай, что я тебе скажу: я займу твое кресло, и, поверь мне, это произойдет очень скоро!» Именно в тот день я начал готовиться к перевороту.

Сампсон: Сейчас я открою вам небольшую тайну, эта информация еще никому не была рассказана. Мы знали, что Мускос жив. Мы сознательно отпустили его. Если бы мы действительно хотели, то легко бы избавились от него. Он проезжал напротив моего дома, когда приехал в Никосию из Троодоса после выходных. Затем в своем дворце он организовал прием для 34 детей из Египта. Мы знали, что он был внутри, но не хотели причинить зла детям и дали Мускосу благополучно покинуть резиденцию.

Сампсон: Я никогда не говорил этого, даже в радиообращении. В греческом слово «мертвый» (νεκρών) имеет двойной смысл. По радио говорилось, что Макариос «мертв», т. е. что его владычество завершилось. Нас не интересовала его жизнь. Мы дали ему возможность сбежать, чтобы его последователи, которых он призвал бороться, смогли увидеть, что это был за человек. Мы могли бы прикончить его, когда англичане эвакуировали его на вертолете из Пафоса. Один из наших командиров, наблюдавший за этим процессом в бинокль, уточнил, будет Макариос ликвидирован на земле или в воздухе. Однако мы приняли решение дать возможность Мускосу живым покинуть остров.

Сампсон: В течение ближайших нескольких недель он все еще сможет произносить большие речи и поднимать пыль. Но он никогда не был ни настоящим президентом, ни архиепископом. Он был пешкой Москвы, предателем.

Сампсон: Настоящий лидер должен оставаться верным своему народу до конца.

Сампсон: Да, я был его другом. Как и многие другие, я верил, что человек от церкви не может быть двуличным, — я сильно заблуждался. Мускос был обыкновенным фанатиком. Знаете, какое у него было любимое высказывание? «Я и есть Кипр» — он все время повторял это. Он был сумасшедшим, предателем, жестоким диктатором, его инструменты — это насилие и убийства, пытки и террор.

Сампсон: Да, разумеется. Ему противостояли греки, греческие офицеры национальной гвардии, которые дали ему отпор. Отмечу, многие из них родились на Кипре. Генерал Гривас был греком, он окончил Греческую военную академию, но при этом он тоже родился на Кипре.

Сампсон: Я боролся с турками, потому что я был простым солдатом, потому что Мускос отдавал мне приказы. Как правило, обвинения всегда ложатся на простого солдата, а не на того, кто отдавал ему приказы. Сейчас мы начнем вести переговоры с турками, как мы и делали до этого. Для них ничего не изменилось, за исключением того, что Мускоса больше нет, и это хорошо прежде всего для самих турок.
Через шесть дней уже бывший президент Никос Сампсон скажет американскому корреспонденту, что он не участвовал в заговоре: «Меня доставили в штаб-квартиру национальной гвардии и приказали принять президентские полномочия. Я согласился на это, чтобы избежать гражданской войны».

Сампсон: Моя кандидатура была выбрана лидерами переворота Михаилом Георгицисом, Константиносом Комбокисо и их соратниками. До этого я был депутатом парламента. Еще ранее я являлся членом ЭОКА и отвечал за Никосию и пригород. Я с гордостью могу сказать, что принимал участие в 60% всех акций ЭОКА. Мы показали, как вести городскую партизанскую борьбу, она стала примером для других народов, которые, как и мы, боролись за свою свободу.

Сампсон: Да, но у меня всегда была определенная свобода действий.

Сампсон: Именно так, более того, я прошел через пытки, в результате которых мои зубы и ногти были вырваны. Сначала я был помещен в тюрьму в центральной части Кипра, затем этапирован в английскую тюрьму Уормвуд-Скрабс в Лондоне. Там я наладил контакт с представителями Ирландской республиканской армии (ИРА) и планировал побег. Однако англичане раскрыли наши планы и перевезли меня и других членов ЭОКА в Уэйкфилдскую тюрьму. Она была построена в 1404 году и является крупнейшей тюрьмой строгого режима в Соединенном Королевстве, из нее еще никому не удавалось сбежать. Здание тюрьмы было огорожено минными полями. Там я познакомился с бойцом ИРА Симусом Мерфи, которого с 1951 года пять раз приговаривали к пожизненному заключению. Наша встреча состоялась в 1958 году. Мы решили бежать вместе — и через год мы сделали это! Наш побег попал на первые страницы английских газет.

Сампсон: Им нужна была жертва. Обвинение заключалось в том, что я сотрудничал с силами, благодаря которым произошел переворот. Но именно я был тем, кто ставил условия для сотрудничества. Одним из моих требований было, чтобы парламент Кипра не был распущен, и он не был распущен, потому что мои слова были услышаны. Второе условие — не распускать политические партии. Третье условие — не арестовывать политиков. Заметьте, что после переворота ни один политик не попал в тюрьму.

Сампсон: Михаилу Георгицису (непосредственный руководитель переворота — бригадир Михаил Георгицис. — Прим. Cyprus Butterfly). Он отправил мои требования в Афины, и они были приняты. Замечу, что эти люди не понесли никакого наказания.

Сампсон: Нет! Я не предатель. Сампсон никогда не был предателем. И если Сампсон в 1976 году по приказу Макариоса попал в тюрьму, то это именно потому, что он не хотел предать 15 000 человек, которые прислали ему письма поддержки. Я был ответственен за людей, которые приветствовали новый режим. Известная итальянская журналистка Ориана Фаллачи (итальянская журналистка, писатель, публицист, в годы Второй мировой войны — участница итальянского Сопротивления. Стала известна во всем мире благодаря умению взять интервью у многих мировых лидеров в 1960, 1970 и 1980-х годах. Автор 12 книг с многомиллионными тиражами. — Прим. Cyprus Butterfly) как-то сказала: «Если Сампсон останется у власти еще неделю, даже моя сестра Мария отправит ему телеграмму с поддержкой». 

Вы в курсе, что Макариос тешил себя надеждой стать правителем Греции. Я как-то спросил его про это, на что он ответил: «Ты думаешь, если даже у архиепископа Дамаскина (епископ Элладской православной церкви, c 1941 года до своей кончины — архиепископ Афинский и всея Эллады. Временный правитель («регент») Греции до возвращения короля Георга II в страну. Премьер-министр Греции (в октябре 1945 года). Праведник мира. — Прим. Cyprus Butterfly) это получилось, то у меня не выйдет?» Однажды, когда я находился в тюрьме, он послал ко мне своих людей, чтобы те выпытали, где я храню письма поддержавших режим. Он говорил, что не может спокойно спать, не зная, кто поддержал меня. В итоге обвинение заключалось в том, что я незаконно принял должность президента после того, как произошел переворот, и сотрудничал с лидерами переворота. В обвинительном заключении черным по белому написано, что Никос Сампсон не имел никакого отношения к организации данного переворота. В итоге, согласно закону, я был приговорен к 20 годам лишения свободы и оставался в заключении на протяжении пяти лет.

Сампсон: Я выступал за сотрудничество Макариоса и Гриваса, чтобы спасти страну.

Сампсон: Напомню, что в то время на Кипре происходили массовые беспорядки.

Сампсон: Они сказали, что Макариос мертв! Я был уверен, что он мертв.

Сампсон: В первые часы переворота все телефоны были отключены.

Сампсон: Переворот был осуществлен, чтобы свергнуть режим греческой хунты.

Сампсон: Эта операция заняла три дня. Переворот был осуществлен Арапакисом (адмирал греческого флота. — Прим. Cyprus Butterfly), Бонаносом (Григориос Бонанос — греческий генерал. — Прим. Cyprus Butterfly), Давосом, Папаниколау, Галацаносом с целью свержения хунты Иоаннидиса (Димитрис Иоаннидис — глава греческой хунты «черных полковников» в 1973–1974 годах. — Прим. Cyprus Butterfly) и восстановления демократии в Греции по приказу американцев и в сотрудничестве с Караманлисом (Константинос Караманлис — премьер-министр Греции в 1974–1980 годах, президент Греции в 1980–1985 и в 1990–1995 годах — Прим. Cyprus Butterfly) и Макариосом.

Сампсон: Пускай американцы наконец-то откроют «Кипрский файл»! Все отмечают памятные даты, но никто ни слова не говорит об открытии этих секретных документов («Кипрский файл» состоит из 32 томов объемом от 500 до 600 страниц каждый и содержит десятки тысяч страниц протоколов, официальных документов и отчетов 81 очевидца, был собран в октябре 1988 года. Был передан в парламент Кипра лишь в июле 2017 года. — Прим. Cyprus Butterfly).

Сампсон: Да, но они этого не делают.

Сампсон: Да, если быть точным, то он сказал, что Арапакис имел в подчинении две подводные лодки, которые находились в территориальных водах Пафоса. Эти лодки держали под прицелом турецкий десантный флот, однако Арапакис отдал приказ покинуть точку дислокации из-за якобы состоявшегося вторжения турецких войск на Родос. Однако прибывшие на место моряки в свои перископы увидели на пляжах отдыхающих туристов.

Сампсон: Именно. Греческие субмарины «Фантомы» держали радиус 500 метров. Турция не имела подводного флота. Еще раз повторюсь: Бонанос, Арапакис и Давос — это предатели.

Сампсон: Все верно. В те дни 12-я дивизия 3-го армейского корпуса во главе с генералом Павлосом Пападакисом продвинулась на территорию Турции на глубину 75 километров, а ее разведчики находились в 135 километрах от Стамбула, где, согласно их докладам, даже не было турецкой армии.

Сампсон: Это была работа Иоаннидиса. 20 июля предатель Давос отправился осматривать наступающие греческие войска на территории Турции, сев в машину Пападакиса, он положил пистолет в его руки со словами: «Враг не в Стамбуле, а в Афинах». И войскам было приказано развернуться!

Сампсон: Финалом предательства стал приказ Арапакиса отозвать субмарины, самолетам возвратиться в аэропорт Ханьи (Греция) и расформировать все батальоны на Кипре. Соглашение о прекращении огня было заключено между Арапакисом и Сиско. В то время, когда господин Арапакис подписывал соглашение о прекращении огня, мы на Кипре получали сигналы о том, что Денкташ просит предоставить ему вертолет в Турцию, поскольку Кипр попадает в руки греков. Мы также получили сигналы лидера турецкого десантного флота о том, что они не могут приблизиться к берегу более чем на 500 метров из-за нашей обороны. Затем мне позвонил Гизикис, чтобы подготовить пакт о союзе с Грецией. Но внезапно военно-морскому флоту Греции и военно-воздушным силам было приказано возвращаться в Ханью.

В те несколько дней моего президентства мы оказали серьезное сопротивление турецким захватчикам. Их потери составили 26 истребителей, хотя они признали только 19. Однако во время второго вторжения они потеряли лишь три самолета. Мы освободили бухты, такие как Лефка, Марги, Кофину, Мутуллас, турецкий район Ларнаки, Захария Фамагуста, все смешанные деревни, Кионели, Аспри Мути. В качестве президента республики я вместе с армией освобождал оккупированную деревню Малунда. В эти дни нам совместно с силами национальной гвардии Кипра (ΕΛΔΥΚ) дважды удалось отбить Гёньели, где расположилась база турецких боевиков. Однако предатель Бонанос отдал приказ командующему национальной гвардии о том, что каждый боец обязан вернуться на базу.

Сампсон: Да. Я просто обматерил его по телефону. Он пытался обвинить меня в том, что это мы начали бряцать оружием перед турками, чтобы разжечь конфликт между Турцией и Грецией. Затем он сказал, что это обычная турецкая тренировка, ничего особенного. Один из лидеров переворота, Гизикис, сказал мне, что «лидер не убежден, что вторжение имеет место». Тогда я просто взял телефон, высунул трубку в окно и спросил: «Теперь вы слышите взрывы?»

Но на тот момент он не был готов принимать какие-то решения. Когда он давал вам интервью, он впервые заговорил о своих обязанностях, о том, что должен был сделать. Один из секретных представителей Иоаннидиса, Мишель Пелихос, сказал мне, что если я хочу остаться президентом, то должен начать переговоры с турками. Мы должны были отдать им северную часть острова, включая часть северной Никосии, на что я ответил, что это недопустимо. Я не отдам им ни пяди земли.

Сампсон: Меня называли ставленником Национального центра, то есть хунты. Хотя я проклинал предателей, таких как Бонанос, Арапакис и другие. Я сказал им: «Я плевал на ваши соглашения!» — на что Пилихос (подполковник Михаил Пилихос) ответил мне, что моя жизнь может оказаться в опасности. Я заявил ему следующее: «Я знаю, что у вас есть пять человек на Кипре, и мне ничего не стоит арестовать их всех и казнить без суда и следствия. Не стоит угрожать человеку, который был дважды приговорен к смертной казни британцами. Не надейтесь, что этот человек когда-то боялся или будет бояться быть убитым вами». Он бросил мне следующее: «Если вы откажетесь, то не надейтесь на военную поддержку от Национального центра». Я понимал, что боеприпасов у нас хватит максимум на полдня и сказал: «Я ухожу в отставку». Я отдавал себе отчет, что без военной поддержки Греции я приведу народ Кипра на бойню. Затем Пилихос приказал мне передать все полномочия Клиридису, что я и сделал.

Сампсон: Все верно: они (ЦРУ) обманули Иоаннидиса, он был очень наивен.

Сампсон: Да, этот приказ исходил от генерала Бонаноса. Мы вместе с полковником Компокисом и многими другими пытались оказывать сопротивление туркам и долгое время удерживали их в радиусе 500 метров. В обход приказам Георгициса мы тайно провели частичную мобилизацию из Греции. И эти батальоны какое-то время удерживали силы захватчиков!