Мои сложности социализации на Кипре, или Как я привыкал к геям

Знаете, иногда я читаю русские паблики на Кипре и удивляюсь тому, как многим русским тяжело освоиться на острове. У одних проблемы с языком, социализацией, другим что-то не нравится в местном менталитете. И, конечно, это нормально. К сожалению, переезд из одной культурной и языковой среды в другую не так прост.

Для меня различия оказались не такими заметными. До переезда на Кипр я свободно говорил по-английски и немного по-гречески. Хотя, признаюсь, на острове я оказался случайно. Учитывая знание языка, мою мобильность, вероятно, молодость, я относительно быстро освоился в местной среде и стал общаться с «локал пипл». Я смог приспособиться ко всему очень быстро. Ну, почти ко всему.

Фото: dimitrisvetsikas1969 / Pixabay

Один культурный диссонанс меня поразил. Да что говорить, он поражает меня до сих пор. И каким бы странным это ни казалось, я буду говорить о том, с чем многие русские киприоты никогда и не сталкивались. Да, сегодня мы поговорим о геях. Но не о том, как это классно или, наоборот, ужасно. Этический момент пусть каждый решает сам для себя. Сегодня мы лишь поговорим о культурном шоке, который выскальзывает в том месте, где ты просто его не ожидаешь.

Немного о себе. Конечно, рассказывать настоящие подробности о себе я не буду. Нет, я не являюсь известной персоной в русскоязычной среде, я мало общаюсь с русскими, я не читаю русские островные издания и даже случайно оказался здесь, у «Бабочки». Однако остров маленький… но удаленький.

***

Итак, пусть меня зовут Андрей, пусть я родом из Москвы и пусть мне 26 лет. Живу я, скажем, в Пафосе. Уже два года. Занимаюсь византийским искусством, поэтому немного размовляю по-гречески. Собственно, и на острове я оказался благодаря работе — начальник перевел меня в реставраторский отдел в Пафос.

В самом начале своего жизненного пути на Кипре я оказываюсь в пафосском музее на выставке западноевропейского искусства. Эта выставка была небольшой, «для своих». Я туда попал абсолютно случайно, хотелось немного развлечься после тяжелого переезда на Кипр. Сами понимаете: документы, смена климата, устройство сына в новый садик. Не так все просто.

Фото: StockSnap / Pixabay

И вот начинается выставка с лекции, которую проводит знаменитый греческий искусствовед, на лекции присутствует человек 40, в основном люди старшего возраста и в основном все киприоты. Также в уголке сидит делегация из посольства одной европейской страны, поскольку на выставке представлена в основном эта страна. В какой-то момент к микрофону подходит вице-посол этого государства и читает длиннющую и дико скучную речь, после чего лекция заканчивается и всех приглашают к фуршету.

Ну, вот и фуршет. Наливают вино, раздают закуски. Вино я не беру, на выставку уже подготовленным явился, а вот от закусок не откажусь. Непроста, знаете ли, жизнь молодого мигранта. В какой-то момент ко мне подходит тот самый вице-посол (будем называть его Франц) и спрашивает у меня, британец ли я.

К слову, не стоит удивляться, почему Франц подошел ко мне. На выставке я выделялся среди всех посетителей, как кот среди собак.

Надеюсь, уместное сравнение. Никого не хотел обидеть. Итак, я был молодым и немного другого окраса кожи, поэтому ко мне был двойной интерес. А как только оказалось, что я русский, а не британец, то интерес стал тройным. Молодой бледнолицый парень, да еще и русский, на научной выставке на Кипре — разве такое бывает?

Франц поинтересовался, чем я занимаюсь и как оказался на этом мероприятии. Затем он дал мне свою визитку и предложил выпить кофе, если я буду недалеко от посольства в Никосии. Я визитку взял, но о вице-после быстро забыл. На дворе стояло жаркое лето 2018 года.

***

Зима 2018 года. Я только что вернулся из небольшой поездки в теплую Калифорнию. Зимой там погода, особенно в южной части, не такая прохладная, как у нас на Кипре. Казалось, что жизнь налаживается, и я начал постепенно привыкать к жизни на острове. И тут случилось непредвиденное: реставрационный отдел лишился финансирования и вернулся в Россию. А я оказался без работы. Спустя неделю от меня ушла жена и вернулась в Москву.

В жизни такое бывает. Вроде бы все устаканивается, вы начинаете привыкать к повседневной рутине и наслаждаться счастливыми моментами жизни, как вдруг… гром посреди чистого голубого неба. «Не люблю, ухожу», «Работы больше нет» — это не то, что ты ожидаешь услышать холодным кипрским зимним утром.

Фото: dimitrisvetsikas1969 / Pixabay

Ну что делать? Я начал работать удаленно, пока документы были действительны. На оставшиеся деньги решил съездить в Никосию и посмотреть пару музеев. И тут вспомнил, как когда-то Франц вручил мне визитку с предложением встретиться. Еще тогда, жарким летним днем, я нашел его в «Фейсбуке» и «Инстаграме» и добавил в друзья.

Я написал Францу, и он ответил буквально через десять минут. Ответил очень странно. Он сказал, что, возможно, придет с сестрой, которая прилетает к нему в эти дни, а потом написал, что можно встретиться в баре или у него на крыше в джакузи. Против сестры я не имел ничего, а вот намек про джакузи не понял. «Европейцы, — подумал я про себя, — что с них взять».

Наступил следующий день. Сначала я посетил нужные мне музеи, а затем поехал на встречу с Францем, благо посольство располагалось не очень далеко. Когда я сел в автобус, то подумал про себя: «Стоп! Андрей, куда ты едешь? Какой-то высокопоставленный дипломат пригласил тебя к себе на крышу в джакузи. Ты вообще соображаешь, что происходит?» И тут я испугался.

Фото: DinzyFinzy / Pixabay

Нет, геев я не боюсь. Еще в Москве встречал много-много раз. Пили с ними, отмечали Новый год. Но тогда было все просто: я знал, что они геи, а они знали, что я нет. И вопросов друг к другу не было. А тут ситуация сложнее. Возможно, Франц мне таким образом хотел намекнуть на свое предложение, а я, дурак, не понял и согласился? Как мне теперь извиняться за то, что я не гей? Ладно, поехали, по ходу разберемся.

Мы встретились в баре, выпили. Сходили в другой бар, выпили. Приехали домой, выпили. Искупнулись в джакузи, выпили. А что потом? А потом я поехал домой. Уже в первом баре я понял, что никакой Франц не гомосексуалист и извиняться не придется. Просто, знаете, европейцы такие странные.

***

Прошло два месяца. Мы с Францем выпивали раз в одну-две недели. Друзья моей тогда уже бывшей жены работали в Никосии и в двенадцать или час ночи уезжали обратно в Пафос. Не очень удобно им, наверно, было так работать. А вот мне был самый кайф: натусился с новыми друзьями, потом приехала подруга жены и забрала тебя (жила она на соседней от меня улице).

Конечно, Франц предлагал оставаться у него дома. Конечно, только в спальне для гостей. Их, спален, у него было, по-моему, штуки четыре. А также, помимо джакузи, рояль, две столовые и огромный длинный… телескоп. Знаете, какой вид на звезды там был — даже из центра Никосии мое созвездие Девы было видно, как из дикого леса.

Фото: keresi72 / pixabay

Однажды, находясь у него в гостях, я получил сообщение: «А может быть, он все-таки гей, а ты все-таки не против?»

Дело в том, что еще в первую нашу встречу я так испугался мыслей о гомосексуализме своего алкотоварища, что рассказал об этом подруге, живущей в Москве. Она очень консервативна, сурова, а может быть, просто ревновала меня ко всем. Так или иначе, но с тех пор она внимательно следила за моими пьянками и в соцсети «ВКонтакте» подсказывала мне, как действовать.

И в какой-то момент она не выдержала и написала: «Да ладно тебе, Андрюш! Ты потерял семью, ребенка забрали, выживаешь на какие-то копейки. Кушаешь картошку с луком каждый день. Бесперспективняк. А тут такая перспектива». Надеюсь, это была шутка.

Все было очень по-московски. Веселые тусы, компании дипломатов, шутки о том, о чем европейцу нельзя шутить, тем более вице-послу. Все было очень гетеросексуально, как я и привык. Правда, был один странный момент.

При нашей второй встрече я попросил Франца довезти меня до Пафоса. Дело в том, что он встречал родителей в пафосском аэропорту и ему было как раз по пути. Уже по прибытии в город Франц повел себя немного странно. В какой-то момент он рассказал шутку, после чего мы посмеялись и он несколько раз похлопал меня по колену. А потом снова положил руку на мою коленку — секунд на 20. Честно говоря, я был в шоке. «Все-таки он гей, и нужно сваливать отсюда, пока не поздно», — подумал я. Но нет, он быстро убрал руку и больше ко мне не прикасался. Вообще никогда. Только когда мы здоровались и прощались.

***

Вот мы уже тусим четыре месяца. Я рассказал Францу о девушке, к которой у меня появились чувства. Она жила в Москве, но собиралась на лето перебираться на Кипр. «Она очень красивая, чем-то мою бывшую напоминает», — ответил вице-посол. Но ему почему-то моя бывшая жена нравилась куда больше.

Кстати, моя бывшая жена тогда уже вернулась в Москву, но сын пока был у меня. С тех пор я брал его с собой на встречи. Нет, мы уже так не пили, а ходили на мероприятия, где родители веселятся с детьми. Пару раз пересекали буферную зону. Поскольку Франц — европейский дипломат, нас даже с южной части никто не проверял.

Фото: FreeToUseSounds / Pixabay

***

Прошла еще неделя. Франц собирается в Ларнаку на какое-то очередное мероприятие и зовет меня. Я, уже передав сына матери, соглашаюсь встретиться и в очередной раз повеселиться. И вдруг происходит нечто странное. Франц начинает писать мне то, чего я от него немного не ожидал. Он начинает предлагать перевести наконец-то наши отношения на новый уровень и начать встречаться. Я был, мягко говоря, в шоке. «И все-таки ты гей», — подумал я про себя.

Я обомлел дважды. Да, с одной стороны, все эти тусы были неспроста. С другой стороны — черт возьми, я увидел во Франце самого себя! Этот мужик все эти четыре месяца напоминал меня самого, правда, в юности. Типичный мужик: подкатывает так, что объект подкатов этого даже не понимает, а когда этот объект наконец-то осознает и отказывает в потенциальных отношениях, ведет себя как ребенок.

***

Черт возьми, Франц все это время вел себя так же, как я сам буквально пять-шесть лет назад. Помню, тогда, в 20 лет, мне тоже было тяжело намекнуть на серьезные отношения девушкам, которые мне нравились. Как-то само собой это не получалось, а стеснение и неуверенность в себе приводили к тому, что вместо ухаживания получались какие-то нелепые шутки, касания, дружеские объятия. Многие девушки даже не понимали, что являются объектом моих подкатов.

Знал бы я в то время, что встану на место этих дам и точно так же не буду осознавать суть происходящих вокруг меня событий, что все это не дружба, не обычная приятельская попойка, а чья-то попытка построить отношения… А чем это все закончилось? Тем же, чем заканчивались мои неуклюжие подкаты в юношестве. Обидой.

Вот, извините, не дала мне девушка — я и обиделся. Как так? Не буду с ней общаться, раз такое произошло. Удалю из всех соцсетей, добавлю в черный список и буду вертеть носом, если увижу на улице. И тут точно так же. Не дал мне тот русский парень — перестану с ним общаться, удалю из всех соцсетей и постараюсь забыть. В общем, ориентации разные, а мужская суть не меняется.

С тех пор на Кипре я стал вести себя более осмотрительно. Нет, как я сказал, я не боюсь геев, но не хочу больше таких недоразумений. Поэтому каждый раз, когда я пью с какими-то киприотами или европейцами, то в определенный момент говорю о том, что от меня ничего, кроме дружбы, ожидать не стоит. На всякий случай. Как? Рассказываю эту историю.

И, знаете, в каждом пятом случае оказывается, что делаю это не зря. Мне говорят спасибо за то, что я заранее их предупредил, что мы, как говорят англичане, играем за разные команды. В Москве такой проблемы у меня не возникало. Хотя и там гей-сообщество не меньше кипрского.