Смерть ей к лицу. Как хрупкая леди занялась похоронным бизнесом на Кипре и преуспела

Вана Кеккури — молодая, активная бизнесвумен. Человек-мотор, зажигалочка, женщина-событие. Те, кто не знает, чему она посвятила жизнь, могли бы подумать, что она — владелец сети швейных мастерских, или салона красоты, или event-агентства. 

На самом деле ее бизнес связан практически со всем вышеперечисленным, только с одной поправкой: она обслуживает мертвое население Никосии. Львиная дола умерших в кипрской столице, включая жертв катастрофы авиарейса компании Helios, прошла через ее руки.

«"Нимфа", туды ее в качель, разве товар дает? А у меня гроб, как огурчик»

Похоронное агентство Ваны Кеккури — фирма солидная, выполняющая весь спектр услуг рынка. Вплоть до эксгумации, если есть необходимость. Но так было не всегда.

В 1993 году, когда мы только начинали, местные жители собирали подписи, чтобы выгнать нас, и преуспели в этом. Видите ли, они были напуганы только тем, что мы проводим похороны. Затем с помощью отца Спиридона (благослови его бог), похороненного здесь на кладбище Константина и Елены, мы вернулись. В прошлом многие даже не подавали мне руки. Просто делали вид, что не замечают на улице. Но, к счастью, сегодня все изменилось.

У мамы Ваны был дом престарелых, и она, будучи подростком, помогала ей заботиться о стариках. Когда Вана закончила школу, на Кипре еще не было похоронных бюро. Сервис такого рода начала оказывать ее нынешняя коллега, которая, побывав в Канаде, открыла первое агентство ритуальных услуг, обслуживавшее покойников с высокими уровнем дохода.

Все остальные отправлялись в мир иной как придется. Бывало, в багажнике такси, из которого торчало полгроба. Это было нечто среднее между абсурдом и трагедией. Если в приходской церкви была старая машина или у его родственников был пикап, то покойнику, можно сказать, повезло. И вот однажды я сказала супругу, что такое положение вещей унизительно и постыдно, и предложила открыть собственный офис, в который будут приходить люди с низким достатком. Он очень проникся этой идеей и согласился. Тогда мне было 19 лет, а мужу — 24. 

Индустрия последней красоты

Бизнес оказался непростым. Недостаточно было просто снять офис — потребовались новые компетенции, учиться которым Вана отправилась в Грецию, где закончила курсы театрального макияжа, затем три года постигала премудрости индустрии красоты: училась стричь, делать прически и мейкап. Все дисциплины были изучены на отлично. Но и этого было мало: необходимо было научиться шить, чтобы сшивать оторванные в катастрофах части тел. Помните Виктора Франкенштейна? Все примерно так, как в голливудских страшилках. Сама бизнес-леди рассказывает об этом с непередаваемой легкостью.

Конечно, в морге наспех сшивают тела, но очень топорно, просто, чтобы рука или голова случайно не отвалилась во время похорон. Но этого недостаточно не только с точки зрения эстетики, но и со стороны гигиенических требований. Достаточно сказать, что, пока мы перевозим трупы из морга в офис, она оказывается залита кровью. Со стороны можно подумать, что в машине совершили убийство и расчленили жертву.

Моя работа после таких специалистов может занять нескольких часов — это необходимо для качественного шва

Чтобы постичь секреты человеческой анатомии, я проработала три года помощником патологоанатома. В то время у меня уже было два ребенка и я не могла путешествовать, чтобы осваивать новые компетенции, и я попросилась в помощники главного судмедэксперта Никосии.

Три года где бы ни происходила авария или убийство, в любое время дня и ночи мне поступал звонок. Я садилась в машину, забирала своих «наставников» и отправлялись к месту преступления. Собирать воедино части тела и постигать человеческую анатомию я училась на практике.

Подготовка к погребению — это не просто набор чисто технических операций. Вана старается добиться того, чтобы покойный выглядел таким, каким его запомнили родственники.

Я всегда прошу дать мне фотографии нескольких периодов жизни, чтобы понять его стиль и характер на протяжении жизни. Я также, конечно, беседую с его семьей, чтобы прийти к результату, который оставит всех счастливыми. Если меня попросят сделать что-нибудь экстравагантное, например, придать лицу бирюзовый оттенок, то я откажусь. Но я могу положить карандашом оттенок похожего цвета на веки.

Главный профессиональный принцип Ваны Кеккури — уважение к покойным. Их биологический статус не оправдывает небрежности. Достаточно сказать, что для посмертного мейкапа используются такие же кисти, какие используют в люксовых салонах красоты.

Можно, конечно, использовать кисти стоимостью пять евро, однако они и результат дадут на пять евро. Достаточно сказать, что я использую гиалуроновую кислоту, чтобы убрать морщины. Когда я вижу 80-летнюю бабушку с силиконовыми вставками на груди, то для меня это супер! Она богиня, пионер, первопроходец. Было бы стыдно не оказать посмертное уважение, свой респект такой даме и не подготовить ее достойно к последнему появлению на публике. Это было бы неэтично. Когда я вижу бабуль со шрамами от подтяжек лица, то как я могу хотя бы не постараться убрать морщины?

Мemento mori

Встречи со смертью лицом к лицу научили «гробовщицу» ценить жизнь. Каждый ее день, каждый момент.

Живи сегодня, ведь завтра может не быть. Мы спим и не знаем, проснемся ли. Моя работа многому научила меня. Когда кто-нибудь спрашивает меня: «Тебе их не жаль»? — я отвечаю, что, когда ты действительно понимаешь, что такое страдания, ты чувствуешь себя глупо, если тебе плохо, потому что у тебя 50, а не 100 евро в кошельке. Когда ко мне приходит мать, которая потеряла своего ребенка… или ребенок, который потерял своего отца… Когда вы слышите, как малыш говорит: «Папа, проснись! Почему ты меня оставляешь? Я что-то сделал не так? Ты уходишь, потому что я был непослушным?» — как можно после этого переживать из-за того, что мне просто не хватает денег?

В работе наша героиня просто не допускает проявления собственных эмоций. Это профессиональная этика.

Я это с самого начала осознала — сложила свои чувства и переживания в коробку, запечатала ее и убрала. Однажды, когда моим детям было чуть больше трех, я взяла их с собой на работу, одела их в халаты и перчатки и попросила помочь мне подготовить к погребению бабушку и дедушку. Так я хотела научить их тому, что то, что мы любим, когда-нибудь уйдет. Поэтому мы должны любить это, пока имеем

«Квартал ангелов»

Однако бывали в карьере Ваны случаи, когда даже натренированные чувства патологоанатома и мейкапера мертвых дали сбой.

Я признаю, что только один раз за всю карьеру была в настоящем шоке. Когда мы принимали погибших в авиакатастрофе в Helios. Мой муж открыл первый body bag, и, заглянув в него, умолял меня вообще не касаться этих тел. Я пообещала, но не смогла устоять…

Как только он ушел, я открыла один из контейнеров с места крушения. Там внутри был ребенок — красивый, с самыми голубыми глазами, которые я когда-либо видела в моей жизни. Его лицо было нетронутым, но в огромных открытых глазах отпечатался ужас. Это был единственный случай, который пробил всю мою годами отращиваемую носорожью кожу. Я проболела несколько дней.

Все, что связано с детьми, особенно трогательно. Вместе с некоторыми священниками мы хороним младенцев, которые умерли во время родов, эмбрионы, выкидыши, результаты абортов. Даже если плоду еще нет и трех недель. Раз в несколько дней они обходят клиники и больницы, собирают все, приходят ко мне и мы идем в особое место на кладбище Константина и Елены, чтобы их похоронить. Это место мы называем «кварталом ангелов».

Один из мотивов, который побудил женщину избрать столь удивительную профессию, было убеждение, что каждый, независимо от достатка, имеет право на достойные похороны.

Бесчисленное количество раз знакомые священники звонили и рассказывали мне о нуждающихся семьях, у которых нет денег, необходимых для погребения своих умерших. Они просили меня помочь им с похоронами. Мало того, что я никогда не отказывалась, я всегда проводила все необходимые процедуры, чтобы покойный выглядел достойно. Даже если речь идет о религиях, которые требуют погребения в закрытых гробах.

Я люблю то, что делаю. Даже если это не приносит прибыли, даже если идет в убыток. Достаточно сказать, что я бесплатно похоронила всех умерших в психиатрическом отделении. Они похоронены на выделенном моей семье участке на кладбище, где похоронен мой муж. Теперь рядом с ним лежат те, кто при жизни не имел даже собственной личности.

Немного о гигиене смерти

Стандартные похороны, по словам госпожи Кеккури, стоят около 1200 евро: сюда входит качественный гроб, аксессуары для погребения, подготовка и дезинфекция покойного. Есть фирмы, которые предлагают провести обряд за 700 евро, но бизнес-леди считает, что такая дешевизна может быть опасной.

Если у людей больше нет финансовых средств, чтобы платить 3000 евро, как раньше, они сделают все возможное по средствам. Но похороны имеют свою цену. К примеру, я плачу около 2000–3000 евро каждый месяц только за антисептики. Не потому, что кто-то это проверит или ощутит, но внутренняя ответственность не оставляет мне выбора: я должна вымыть и продезинфицировать каждого мертвого человека, которого я беру, с ног до головы. В конце концов, его родственники, прощаясь, будут целовать его. Кто я такая, чтобы подвергать риску их здоровье?

Когда я говорю, что похороны обойдутся вам в 1200 евро, в эту сумму входит стоимость гроба, персонала и расходных материалов (косметика, антисептик и так далее). Когда кто-то предлагает вам свои услуги за 700 евро, как вы думаете: на чем он экономит?

Если мы говорим о смерти от естественных причин, то, возможно, все обойдется. Но, когда тело умершего в палате больницы попадает в холодильник вместе с 10 или 15 другими телами, откуда вы знаете, от чего умер каждый из них и насколько живучими являются микробы?

Последнее «прощай»

В практике владелицы похоронного бизнеса были и случаи на грани реальности и мистики.

Первой покойницей, которая ожила на моих руках, была одна бабушка в доме престарелых — миссис Елена. Врач выдал свидетельство о смерти, и я отправилась забрать ее, чтобы подготовить к погребению. Помню: я подняла ее немного резким движением, потому что была одна и мне пришлось напрячь для этого все свои силы. В этот момент я услышала, как кто-то деликатно кашлянул.

Я поняла, что звук идет от нее, но не хотела в это верить. Посмотрела по сторонам — и тут она издала еще один звук. В шоке я закричала, бросила ее на кровать и начала бегать как сумасшедшая. В конце концов сердце госпожи Елены вновь забилось. Она прожила еще три дня. За это время успела приехать из-за рубежа ее дочь, с которой они были очень близки. Я не забуду этот момент никогда: когда она поцеловала дочь, то ушла окончательно.

Подумайте, сколько значило это последнее «прощай»...

Источник: avant-garde.com.cy фото: avant-garde.com.cy